«В. Арсеньев. По Уссурийскому краю»

Владимир Арсеньев был руководителем ряда экспедиций по исследованию горных районов Уссурийского края, которые до Арсеньева являлись «белыми пятнами» на картах современного Приморья и юга Хабаровского края.

 Офицер Русской императорской армии: за 26 лет военной службы прошёл путь от вольноопределяющегося и подпрапорщика до подполковника.

В 1911—1915 годах разработал и лично возглавил ряд секретных экспедиций по борьбе с хунхузами (китайскими бандитами), нелегальными иммигрантами и лесными браконьерами.

Владимир Арсеньев — действительный член Общества изучения Амурского края, Императорского Русского Географического Общества, Вашингтонского Национального географического общества и множества других научных организаций.

Несмотря на то, что Арсеньев никогда не учился в университете и закончил только двухгодичное юнкерское училище, посредством самообразования ему удалось стать компетентным и разносторонним исследователем. Сфера его научных интересов была разнообразна и обширна: он занимался географией и этнографией, картографией, статистикой, археологией, геологией, гидрологией и метеорологией, музейным делом, и даже орнитологией и лингвистикой.

Основным направлением исследований Арсеньева была этнография и археология. На протяжении тридцати лет Арсеньев занимался изучением коренных народов Дальнего Востока, главным образом удэгейцев. При этом, значительная часть научного наследия В. К. Арсеньева не была опубликована, и поэтому его вклад в науку до конца не оценён.

Владимир Клавдиевич Арсеньев, родился в Санкт – Петербурге. Отец имел небольшую домашнюю библиотеку, и с детства прививал детям любовь к чтению. Он часто читал им книги Тургенева, Толстого, Гоголя и других писателей. Самого Володю сильно увлекали приключенческие книги Жюля Верна, Луи Жаколио, Густава Эмара и Майна Рида. Затем его стала интересовать научная и природоведческая литература: описание кругосветного путешествия Чарльза Дарвина на корабле «Бигль», аналогичные описания путешествий Н. М. Пржевальского, который стал кумиром Володи.

Увлечению юного Арсеньева путешествиями сильно поспособствовала дружба со своим дядей, Иоилем Егоровичем Кашлачевым, большим знатоком природы, нередко вместе со своими сыновьями и племянниками дядя совершал плавания по реке Тосна.

В детстве Арсеньев не отличался хорошим поведением и был непоседой, что сильно мешало ему прилежно учиться и отец настоял на службе в армии. В юнкерском училище, попав под влияние строгой армейской дисциплины, непоседливый Арсеньев стал дисциплинированным, исполнительным и прилежным. Очень часто по ночам он читал научные книги из библиотеки училища.

В 1900 году Арсеньев получил чин поручика и был переведён в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк. Свободное от службы время Арсеньев тратил на знакомство с окрестностями Владивостока, выбирался в лес на охоту, а в 1901 году стал членом Владивостокского общества любителей охоты, и затем был одним из его директоров.

22 марта 1905 года Арсеньев получил чин штабс-капитана, а в июне, в качестве командира батальона, был назначен начальником «летучего отряда», включавшего в себя все четыре конно-охотничьи команды Владивостокской крепости. Несмотря на то, что в своих публикациях исследователи разных лет приписывали Арсеньеву участие в вылазках в Китай и Корею, и даже отражение японского десанта в районе бухты Святой Ольги, это никак не подтверждается документами. Тем не менее, за Арсеньевым числились некоторые воинские заслуги, поскольку к маю 1906 года он имел орден Святой Анны 3-й степени и 4-й степени с надписью «За храбрость», а также орден Святого Станислава 3-й степени.

Проигранная в 1905 году русско-японская война доказала недопустимость недостаточных знаний о военно-географических особенностях Уссурийского края. С учётом уроков войны начиналась работа над укреплением обороны границ, в том числе морских: необходимо было определить опасные места, пригодные для высадки с моря десанта. Кроме того, имелась необходимость оценки масштаба деятельности японских шпионов, сбора статистических данных о местном коренном населении, и прочие аспекты. В связи с этим Приамурский генерал-губернатор Павел Фёдорович Унтербергер приказал организовать экспедиции на практически неисследованный прежде хребет Сихотэ-Алинь с целью сбора военно-географических и военно-статистических данных на случай войны с Японией, а также колонизационно-экономических и, попутно, естественно-исторических данных. Начальником готовящихся экспедиций был назначен штабс-капитан Владимир Арсеньев, которого с этой целью перевели из Владивостока в Хабаровск.

К моменту завершения своей четвёртой большой экспедиции на Сихотэ-Алинь Арсеньев располагал богатейшим научным материалом об Уссурийском крае, собранным им за 1900—1911 годы.  Это позволило ему по возвращении в Хабаровск закончить написание своей первой крупной работы (324 страницы) «Краткий военно-географический и военно-статистический очерк Уссурийского края. 1900—1911 гг.». На момент своего появления очерк являлся первым энциклопедическим сборником сведений об Уссурийском крае в его современных на тот момент границах.

После Февральской революции 1917 года Владимир Арсеньев был избран комиссаром по инородческим делам. В связи с этим, приказом Временного правительства подполковник В. К. Арсеньев уволен с военной службы «для определения по статским делам» с переименованием в коллежские советники. На протяжении многих лет сочувствовавший туземцам Арсеньев с большим энтузиазмом взялся за новую работу, и через своих друзей из разных частей Дальнего Востока стал собирать сведения о жизни и нуждах коренного населения.

Главный научный труд В. К. Арсеньева — двухтомная монография об удэгейцах «Страна Удэге», подводящая итог его почти тридцатилетних этнографических исследований, из-за преждевременной смерти автора осталась неоконченной и не была опубликована, а в конце 1940-х годов её рукопись исчезла и не найдена до сих пор.

С установлением советской власти на Дальнем Востоке в 1922 году обширные знания Арсеньева стали особенно востребованы. Как большого знатока Дальнего Востока его постоянно привлекали к решению многочисленных хозяйственно-экономических вопросов: он занимал множество постов в различных организациях, входил в состав нескольких комитетов и комиссий, участвовал в совещаниях по экономическим вопросам.

Дерсу Узала (друг и проводник писателя)

Как писатель Арсеньев широко известен своими приключенческими книгами «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала», рассказывающими о его экспедициях по Уссурийской тайге вместе со своим другом и проводником, гольдом (нанайцем) Дерсу Узала. Эти книги ещё при жизни автора стали популярны в России и за рубежом, а впоследствии легли в основу художественных фильмов. Среди других литературных произведений Арсеньева — повести «Сквозь тайгу» и «В горах Сихотэ-Алиня».

Вплоть до революции 1917 года Арсеньев носил в повседневной жизни военную форму — китель и фуражку, и только после революции стал одеваться в штатскую одежду, носить шляпу.

Занимаясь постоянным самообразованием, Арсеньев всю жизнь собирал библиотеку. По воспоминаниям современников, Арсеньев был щепетильно честным человеком, и даже в бытность службы офицером был доброжелателен к своим подчинённым — нижним чинам. Со многими из солдат — участников своих экспедиций Арсеньев поддерживал общение до конца жизни.

В 1930 году Владимир Арсеньев в одной из поездок простыл и 4 сентября умер от паралича сердца, вызванного воспалением лёгких.

Вдова В. К. Арсеньева спустя несколько дней после похорон писала его сестре Вере Клавдиевне:

«Хоронил его Окрисполком — на похоронах был весь город — несколько тысяч людей шло за гробом. Цветов и венков было горы. У гроба всё время стоял почётный караул от общественных организаций — хоронили с музыкой. Так, как его, здесь, на Дальнем Востоке, никого не хоронили. Всюду его портреты, и хотят ставить памятник. А у меня на душе такая тоска безысходная…»

Смерть Владимира Клавдиевича Арсеньева всколыхнула широкие слои населения. Его память чтили, в том числе и дальневосточные писатели и поэты. Даже спустя десять лет после его смерти советский поэт Г. М. Корешов написал проникновенное стихотворение-некролог:

Его я только дважды видел близко,

Запомнив навсегда суровые черты.

И десять лет спустя к подножью обелиска

Принёс не знавшие садовника цветы.

Они росли на скалах Да-дянь-Шаня,

И только в тех местах я их срывал,

Где следопыт, как говорят преданья,

Когда-то становился на привал.

А в удэгейском стойбище далёком

Седой старик мне дал большой букет:

— Снеси ему. В садах Владивостока

У вас цветов таких, наверно, нет…

И вот цветы лианою тугою

Я к обелиску крепко привязал,

Пусть хоть на миг запахнет здесь тайгою,

Где сделал он последний свой привал…

С. Головченко, библиотекарь