Ольга Лебедева

Объяснение в любви или этюды о природе Тамани

     Изучение природы своего края увлекательное и кропотливое занятие. Знакомство с новыми видами растений и животных приносит большое удовлетворение. Собираешь гербарий, делаешь зарисовки и фотоснимки… Вновь и вновь приходишь на одни и те же сопки, курганы, берега лиманов, морей и озер, чтобы в разное время года подсмотреть жизнь природных обитателей. Радостна душе каждая встреча с незнакомцами, будь то куст, дерево, трава. А рядом с ними кипит жизнь животная. Летают и ползают насекомые, черви, ящерицы, пауки. Вспорхнут птицы, пробежит землеройка, бывает и зайчишка порадует.

     Иногда небольшой участок степи дает столько ярких, тонких ощущений, что вспомнишь слова вдохновенного художника: «Насколько полезны поля, покрытые дикими растениями! Комбинации растений, соседствующих в природе, надо изучать как инструменты оркестра».

   Почувствуешь тогда горячий и сухой, душистый и влажный воздух таманской степи, ощутишь пыль на зубах и коже, вдохнешь запахи степных трав то тимьяновых, то шалфейных, то горьковато-полынных. Возможно, придет тогда такая мысль:

Мне слышен тайный зов степей,

И родины малой благие призывы.

Уходят из жизни в суетности дней

Остатки природы – степные картины.

Весь шар земной ковыльный

     Сопка Цимбалы видна с асфальтовых дорог по-разному: со стороны станицы Ахтанизовской – как продолжение вулкана-блеваки, а со стороны Пересыпи – как невысокий горный массив с перевалами.

     До взрыва на ней вулкана «Пучина» в начале века интересовались ею больше палеонтологи, которые откопали здесь кости допотопных животных: пантер, таманского бобра, фанагорийского слона, этрусского носорога, сюссенборской лошади, верблюдов, древних оленей, газелей, бизонов и антилоп. Грозный когда-то вулкан многие годы молчал. И мирно спала с музыкальным названием сопка, зеленеющая злаками и разнотравьем.

    После тревожных сообщений в газетах о взрыве вулкана и быстротекущей грязи, угрожающей линиям электропередач и трубам газопровода, к сопке проявили интерес не только журналисты, геологи и вулканологи, но и обычные граждане, подруливая на своих машинах к наиболее удобным для просмотра местам. Дивились жители и гости Тамани необычной картине и чувствовали мощную силу дремлющих недр Земли.

     Но проходили годы и чернота развороченной взрывом сопки покрывалась то беловатыми кристалликами соли, то красновато-зелёными пятнами солекорний, солянок и свед. Вместо азовских степей здесь на высоте формировалась новая солонцеватая растительная система, у которой впереди ещё долгий путь эволюции.

   А что было на месте вулкана, покажет на спуске крутой степной склон. Тем, кто приезжал сюда в мае, открылась удивительная картина: пушистый седой ковыль низко клонился ветром к земле по округлой линии горизонта. Казалось, что весь земной шар стал степным и ковыльным. А внизу под ним была обычная земля, по которой разбегались дороги и тропки. В этот день шевелящиеся струны ковылей и свист ветра рождали свою музыку, музыку радости и торжества степного пространства.

Просыпание степи

     Мартовский ветер, холодный и резкий, не настраивал на оптимистический лад. После настойчивых многодневных дождей развезло дороги. Попасть в эту пору в степь, которая начиналась за виноградником и заканчивалась на берегу лимана, казалось совсем невозможно. Но охота, как говорят, пуще неволи. Нам удалось уговорить владельца старенького джипа подвезти нас в эти степные места.

     Выбравшись из машины, закрепив головные уборы и застегнув плотно куртки, мы стали продвигаться от дороги вглубь непаханой земли. Степь или то, что от неё осталось, казалось, вся сжалась от пронизывающего её ветра и терпеливо ждала затишья. Ей к такому не привыкать, и готовилась она ещё загодя, с осени, когда ветер угонял плоды весеннего и летнего труда - сухие компактные кустики в форме «перекати-поле», отдельные соцветия и соплодия. Освобождённая земля после тёплых весенних дождей  покрывалась зелёными листьями овсяниц и ковылей, мохнатыми розетками шалфеев, девясилов, зопников. А в марте выбивались уже из-под земли листья степных эфемеров, яркой зеленью украшающих серо-зелёные подушки овсяниц.

     Интересно устроено всё в степи. Там, где кустики овсяниц неплотно смыкались, поселялись луковички тюльпанов, бельвалий, мускарей, гусиного лука.

    Среди многолетних злаков тепло и влажно. Да и какая жизнь у эфемеров: отзеленели, отцвели и опять под землю ушли. Спят до следующей весны, прикрытые от жары пушистой периной злаков.

    Нашли мы в тот день гусиный лук, не высокий и цветущий. Искали крымский вид, а встретили наш полевой. Но это маленькое растение было лишь предлогом, позвавшим в дорогу. Несмотря на погоду, нам удалось увидеть степь в её ранний период, в пору её просыпания.

Музыкальная лягушка

В эту раннюю весеннюю пору всё просыпалось в степи, даже её животные обитатели. На сухих пожухлых листьях злаков лежал ярко-зелёный, пожалуй, даже оливковый листок. Откуда ему быть в такую пору? В пасмурный весенний день на сероватом фоне овсяниц это казалось нелепостью. Только внимательно присмотревшись, поняли, что это оцепеневшая древесная лягушка-квакша, неизвестно откуда попавшая в степь.

Обычно квакши живут на деревьях, в кустарниках, предпочитая влажные места. Любят квакши заросли сирени, ягодники на приусадебных участках, поэтому местные жители хорошо знакомы с ними. Помнится, в детстве о них рассказывали как о каких-то монстрах, которые могут прыгнуть на человека и впиться ему под кожу.

Их оливковый покров, светлые глаза, присоски на лапах, необычные звуки, похожие на птичьи голоса, могут озадачить даже взрослого человека, впервые увидевшего их.

На Таманском полуострове квакш можно слышать и видеть на приусадебных участках и на плантациях виноградника. Как и все земноводные, квакши прожорливы, поедают огромное количество насекомых, помогая сохранить урожай. Осенью, после первых признаков похолодания, они уходят с деревьев, кустарников и закапываются в землю. Спят там до наступления тёплых весенних дней.

Вот и тут, подобно луковичкам степных растений, которым тепло под дерновинами злаков, квакша нашла себе зимний приют.

Но чуть пригрело солнце, квакша проснулась. И только успела выбраться на кустик злака и размять затёкшие лапки, как подул холодный ветер, тучи закрыли солнце. Сил у лягушки ещё мало, еды живой пока ещё нет. До виноградника близко, но кустики степных злаков надёжнее. Вот и переживает она в степи межсезонье.

О квакшах говорят, что они музыкальны, песни их похожи на птичьи, но нашей лягушке пока не до песен.

Тюльпаны Тамани

Когда начинается пора цветения степных тюльпанов, везут их с сопок охапками, кто на велосипеде, кто в машине. А они мелкие, жёлтые, особой красоты в букете не представляют. Их иногда бросают увядшими на дорогу. Неужели в этом выражается у многих людей восхищение природной красотой?

Но тем, кто подойдёт в эту пору к сопкам, предстанет поистине красочная картина. На одном из склонов Дубового рынка колышется море тюльпанное. Светится тюльпанной желтизной гора Чиркова. А невысокая гора Сопка в некоторые годы пестрит разноцветьем жёлтых тюльпанов, розовых соцветий валерианы клубневой, синью мускарей. Яркая картина.

Тюльпан Биберштейна пока не стал редкостью, но срывание его не даёт возможности созревать семенам, а луковички его ежегодно уходят всё глубже в землю, будто прячась от людей.

Полвека назад в степных уголках окрестностей станицы Запорожской и посёлка Гаркуша в апреле ещё радовали людей тюльпаны другого вида. Это тюльпаны Шренка. Листья его, в отличие от тюльпана Биберштейна, широкие и сизые, а цветы красного цвета с чёрным пятном внутри. Науке давно известны его целебные свойства при сердечных заболеваниях.

Но вот в одной из поездок произошла удивительная встреча с утерянным, казалось бы навсегда, видом – тюльпаном двуцветковым, описанным еще в 30-е годы профессором Косенко. Смогла же природа припрятать от человека и размножить этот вид в глубоких степных балках.

С распашкой степей исчезают тюльпаны, природная красота которых имеет право на жизнь.

Трепет крыльев птичьей стаи

Таманские сопки (иногда их называют горами) пересечены многочисленными балками. В балках собирается влага, и трава там бывает пышнее, сочнее и долго не желтеет. Злаки и разнотравье на сопках к концу июня уже буреют, жухнут. Только после дождей, сроки которых трудно предвидеть, сопки опять покроются зеленью и зацветут.

Птицы степных пространств немногочисленны. Но в весенние дни можно спугнуть тех, кто гнездится в степи или в балках.

Однажды, проезжая по полевой дороге, удалось рассмотреть и заснять крупную серую цаплю, путешествующую по степи у подножия горы Чиркова.

Позировать птицы не желают, потому сфотографировать их нелегко. А наблюдать интересно за взлетающими и падающими в траву перепелами у подножия горы Гнилой, за поющими и парящими в воздухе жаворонками. Позже, когда образуются семена, иногда на кусте чертополоха собирается стайка пернатых. Тогда удаётся послушать пение щеглов. Изредка видишь в воздухе парящую хищную птицу, высматривающую кого-то в траве.

В редко посещаемых местах Таманской Швейцарии взлетают с высоких склонов пестрые сизоворонки. Ещё какие-то юркие птицы, не дающие себя рассмотреть, оглашают воздух звонким пением. По земле ходят удоды, что-то выискивая в траве.

А воробьи, не домовые, а полевые, более яркие, но такие же шустрые, взлетая над степью, озвучивают её. Однажды осенью в ожидании автобуса, стоя у дороги, наблюдали удивительную картину. Большая стая воробьёв не просто садилась на землю и взлетала. Она делала красивые движения в воздухе как будто по команде. Это напоминало широкую подвижную ленту в руках гимнаста, направляемую ловкой рукой. Привлекал внимание прежде всего трепет крыльев птичьей стаи. И складывались в уме такие строки:

Трепет крыльев птичьей стаи

Вдруг явил во мне желанье,

Чтоб в полёте на природе

От забот свободней стать мне...

Наблюдая этих простых птичек, мы понимали, что у полевых воробьев это уроки в школе выживания. Зимой им много придется кочевать в поисках пищи.

Сплошное поле маков

Ярко полыхают участки степи за посёлком Пересыпь. Маки у дороги - обычное явление, а на большом поле – живописное полотно. Каждый год в конце мая, проезжая по этому отрезку пути, можно любоваться их цветением. Но однажды весной маки были повсюду. У посёлка Подмаячное на фоне молодой зелени деревьев и кустарников они выделялись алыми куртинами, а на окраине посёлка За Родину казались специально посаженными вдоль дороги цветниками. Несколько мощных кустов поселились между кусками гравия прямо на проезжей части. Но что это были за маки! Это не маленький на тоненькой ножке мак-самосейка. Этот крепыш, кустистый у самого основания, достигал высоты более полуметра. Стебли и листья - в длинных щетинках, бутон крупный и мохнатый, а цветок ярко-красный с чёрным пятном. В этом сплошном красном степном покрывале, казалось, не было других растений и других расцветок. Сплошное море маков! Красота необыкновенная!

Вместе с писателем Н.И.Курдюмовым и его женой Татьяной мы любовались маковым великолепием. Фотографировались на их фоне и фотографировали яркую степь, расцветки которой меняются чуть ли не каждую неделю.

Морем маков Таманская степь начинала предлетье.

Однажды летом

В конце июля степь томится от жары. Отцвели травы, отплодоносили злаки. Жизнь на небольшом участке степи древней Фанагории застыла. Сгорел на солнце целый пучок ярко-жёлтого бессмертника цмина. Стоит в степи, не шелохнувшись, готовый сухой букет. Только кое-где пытаются оживить это однообразие цветущие стойкие синеголовники, кермеки, сокирки и бледные «вдовушки» - скабиозы. Такая звенящая тишина в степи, что хочется самому замереть, застыть, раствориться.

Но вот подул ветерок с синеющих просторов Таманского залива, шевельнул сухие побеги злаков. И твой невольный вздох, лёгкое движение рукой или ногой приводит в действие застывшую тишину природы. Юркие крупные кузнечики пролетают в высоком скачке мимо тебя, взлетают лениво бабочки голубянки, заволнуется в своей сети полосатый чёрно-жёлтый паук аргиоп. И опять тишина. Но тебя уже не обманешь, знаешь, что в этой дремлющей степи жизнь застывает только на время.

Замаскированы в пожухлой траве многочисленные норки грызунов. Вокруг каждой немерено насеяно, навеяно, намолочено сухих веточек и чешуек от разных злаков. А зёрнышки, видимо, далеко в запасниках спрятаны. Спят себе спокойно днём полевые мышки, отдыхают от работы. Спадёт ночью жара, опять поработать можно. Горы обмолоченной соломы у входа сохраняют землю от перегрева и показывают трудолюбие обитателей.

Но вот перед нами две норы, два входа. Шириной норы сантиметров по двадцать каждая. Покрупнее зверь здесь живёт. Вход и выход в траве почти не видны. Рядом - следы борьбы, клочья заячьей шерсти и даже кусочки кожи. Жив ли зайчишка? Скорее он стал жертвой рыжей хищницы. Их в этом году, говорят, много развелось. На дороге видели раздавленную машиной лису. Зачем здесь в открытой степи устроил заяц своё жильё?

Глаза утомляет скучная желтизна степи. Продолжая свой путь, поднимаемся на невысокие холмы, чтобы посмотреть на лагерь археологов, разбитый в лощине за посёлком Сенной. Перед нами открывается такой простор степи, ясного летнего неба и чарующей морской дали, что уже не чувствуешь усталости. Дышать становится свободно и легко.

В эту сухую степь к ярко-голубым водам Таманского залива, к холмам священной земли пришли мы с нашими швейцарскими друзьями - Еленой, Хайнсом и их детьми. Несмотря на жару, они ощутили огромное удовлетворение от встречи с природой Таманской земли, хранящей историю греческих, римских, византийских и славянских поселений.